Война за мир - Страница 36

Когда джипы снова выехали на трассу Ольшанский долго молчал. Потом заговорил снова:

– Ладно, продолжаю. На чем я остановился? На книге. «Дорога в Атлантиду». Понятно, почему та книга так подействовала на мальца. Загадки древних веков, экспедиции в неизведанные земли, исчезнувшие цивилизации – все это здорово будоражило воображение. А еще треть страниц, учтите, из книги была вырвана. И мне тогда казалось, что как раз на этих вот страницах писателем и раскрывалась самая страшная, самая роковая тайна мира. Например, там могла быть карта пути в Шамбалу, сиречь Атлантиду, с нанесенными на нее красными крестиками, коими указаны клады, а зловещими черными крестами отмечены ловушки и западни…

Книгу ту Ольшанский перечитал несчетное количество раз. Практически заучил наизусть. Тогда-то он раз и навсегда поверил, что Атлантида (она же Шамбала, Аркаим или Беловодское царство) на самом деле существует и он рано или поздно найдет ее, чего бы это ему ни стоило. Отправиться на поиски он, понятное дело, готов был немедленно. И скажи ему кто тогда – мол, твоя Атлантида, или твой Аркаим, находится там-то и там-то, «точно-точно, зуб даю и землю ем», сбежал бы Ольшанский из дома и на товарняках, на попутках рванул бы хоть через всю страну. К счастью для Сережи Ольшанского, никто его ни в какие путешествия не отправлял. Да и вообще некому было даже просто поддержать с ним разговоры про Атлантиду…

В те глубоко советские времена об Атлантиде, как о явлении насквозь антинаучном и идеологически сомнительном, писали мало. В общедоступных изданиях так вообще почти ничего. Ну, разве что в журнале «Наука и жизнь» могла появиться статья какого-нибудь взращенного на дрожжах марксизма-ленинизма доцента, где бы он изобличал спекуляции западной печати на почве любви простого народа к загадочному и необъяснимому с целью отвлечь трудящихся от классовой борьбы и в качестве примера мог привести лженаучные, мелкобуржуазные измышления об Атлантиде. Поэтому попытки Сережи Ольшанского расширить и углубить свои знания про Атлантиду мало к чему приводили, хотя он старательно обследовал районные и городские библиотеки, книжные магазины и книжные полки в домах друзей и знакомых. Конечно, живи он не в Шантарске, а в Москве или Ленинграде, улов наверняка был бы побогаче. А так… В общем, страсть оставалась неудовлетворенной.

– Та книга, наверное, у вас сейчас с собой? – Сварог указал за спину, в сторону багажника.

– Вы чертовски догадливы, мой друг, – потер лицо Ольшанский. – Конечно, была бы с собой. Если б… В общем, довелось мне потоптать места не столь отдаленные в самом прямом смысле этого слова. В точном соответствии со строчками классика: меня однажды «повезли из Сибири в Сибирь». А первая жена, с-сука, когда мне впаяли десятку, быстренько оформила развод и выкинула все мои вещи на помойку – дескать, нет у меня ничего общего с этим зеком. Сие случилось незадолго до начала перестройки, меня замели во время прокатившейся по стране кампании борьбы с «цеховиками». Правда, до миллионера я тогда еще не дорос, только начал разворачиваться, подбили, можно сказать, на взлете… А знаете, чем занимался? Организовал подпольный цех по производству цветастых полиэтиленовых пакетов, которыми государство по неведомой мне причине не могло обеспечить своих граждан в надлежащих количествах. Дефицит был огромнейший, люди переплачивали за копеечный кусок полиэтилена раз эдак в сто больше его себестоимости. Нынешняя наркомафия по сравнению с той доходностью, как сейчас говорят, курит в сторонке. Между прочим, на пакетах, по моему, разумеется, научению, откатывали иностранными буквами надпись «Arkaim». В тот момент мне это показалось забавным. Кто знает, уж не за эту ли свою легкомысленность я расплатился пятью годами свободы, если учесть, что все в этой жизни взаимосвязано, одно тянет за собой другое, а?..

– Минутку, – сказал Сварог. – Почему пятью? Вас же к десяти приговорили.

– Внимательный, смотрю! – Ольшанский притворно погрозил пальцем Сварогу. – Да нет, все просто. По амнистии вышел. С началом перестройки тех, кто чалился по хозяйственным статьям, стали понемногу выпускать. Типа чтобы было кому поднимать кооперативное движение. Помните, что такое кооперативы?

– Помню, – угрюмо сказал Сварог. – Боевая, погляжу, у вас биография.

– А то, – довольно кивнул Ольшанский. – Помотало и пошвыряло по бурным водам человеческой жизни… Даже в столицу успел съездить, счастья поискать. И вернуться оттуда успел, потому как понял, что на периферии спокойнее – конкуренции меньше, органы особо не зверствуют, а шансов развернуться для делового и умного человека никак не меньше. За всеми этими коловращениями Атлантида как-то сама собой отступила даже не на второй, а на самый далекий-предалекий план. Я бы в конце концов забыл о своей детской мечте отыскать Атлантиду, как говорится, естественным образом. Так оно обычно и бывает с детскими мечтами и увлечениями. Но… – Ольшанский опять поднял палец, – мне не давали забыть об Атлантиде. Кто не давал? Или – что не давало? Самое смешное, я не найду, что ответить… Знаете, кто-то умный сказал: неизвестно, где заканчивается случай и начинается судьба. А я бы в ответ возразил: иногда это становится совершенно очевидным. Тому пониманию способствуют Знаки, подаваемые Судьбой или теми силами, что кроются за этим словом… Мы в состоянии разглядеть эти Знаки, тем более если они преследуют тебя на каждом шагу, как было со мной… Олигарх усмехнулся.

– Даже срочную меня определили служить знаете куда?