Война за мир - Страница 6

– Думаю, мне нет нужды представляться, – холодно сказал лев, внимательнейшим образом Сварога разглядывая. Был он одет вполне демократично: джинсы, мокасины, клетчатая рубашка.

– Н-да, – лихорадочно выискивая манеру поведения, осторожно ответил Сварог. – В смысле – нет. Нужды то есть, нет. Я видел, как вас изрешетили на сцене Ледяного замка.

– Именно, – преспокойно кивнул господин Ольшанский. – И, прошу заметить, тут мы в чем-то похожи. Я выживаю после пулеметной очереди в упор, а вас вообще очереди не берут. Не так ли… профессор Беркли?

И Ольшанский растянул губы в самой что ни есть дружеской улыбке. От которой за сто верст веяло неприязнью и… опасностью. А чертов детектор молчит!

Беркли? Что еще за Беркли? За кого его принимают на этот раз?

Сварог почел за лучшее промолчать.

– И неужели вы думали, – продолжал Ольшанский, улыбку с лица не убирая, – что я, собственно, и спонсировавший экспедицию Беркли в Центральную Африку, не распознаю подмены? Профессор вернулся вчера, но мне не звонит, не связывается со мной… Я посылаю людей в наш аэропорт, просматриваю видеозаписи всех прибывающих… И кого же я вижу? Совершенно незнакомого типа, который под именем профессора проходит регистрацию! А куда вы своих дружков задевали? Ну, этого Крокодила Данди и негрилу?

– Значит, это ты организовал бойню на Олеговой… – сквозь зубы проговорила Лана с переднего сиденья.

– Позже об этом, – жестко отрезал Ольшанский, на подругу даже не глядя, а глядя по-прежнему в глаза Сварогу – И вот какая петрушка получается, профессор. Вы не Беркли, коего я прекрасно знаю в лицо. И наверняка никакой не профессор. Из Москвы вы прямым авиарейсом двинулись не куда-нибудь, а именно в Шантарск. Потом засветились на закрытом – повторяю: закрытом, только для своих\– празднике. А теперь объявились аккурат возле дома, где проживал мой безвременно почивший друг по фамилии Пак… И как, уважаемый, вы мне все это объясните?

Они сидели рядышком, оружия в руках льва не было, охраны не было – ежели не считать водилу, который еще не известно, боец ли, – так что при желании Сварог запросто в минуту мог отправить льва в Страну Вечной охоты. Но…

Этот Беркли – он тот, другой, вдруг понял Сварог. Значит, он уже в Шантарске. На самолете прилетел, да еще под чужой фамилией, да еще и с дружками… Так кто из нас демон: тот, кто прикрывается чужими именами, или тот, кто выступает под собственным именем?.. И еще Сварог понял: времени у него мало. Потом будем думать, кто он на самом деле: бес или настоящий граф Гэйр – времени осталось в обрез.

– Значит, это все-таки ты, сука, – гремучей змеей прошипела Лана, со змеиной грацией поворачиваясь с переднего сиденья. – Все-таки ты. Ты организовал расстрел на Олеговой пустоши. Сволочь. И меня хотел убить!

– Заткнись, истеричка! – вдруг заорал олигарх, мигом переключаясь со Сварога на подружку. – Я же сказал: потом!

Эге, да у полюбовничков страсти кипят почище мексиканских…

– Если б я хотел тебя прикончить вместе со всеми, я бы тебе приглашение прислал, идиотка! А я не прислал, если ты помнишь? Интересно, почему? Но нет, ты же вообще думать не обучена! И решила сама пробраться на презентацию, без моего разрешения! Баба Ольшанского, кто ж ее не пропустит! Не так, что ли? Не так, да?!. Так что себя вини, дура чертова!

Лана открыла было рот, чтобы ответить достойно, но, видно, не нашлась – явно олигарх был прав на сто кругов – и перевела ищущий поддержки взгляд на Сварога. А что Сварог мог сказать? Покамест он помалкивал в тряпочку и в семейных разборках участия не принимал. Зато отметил про себя, что Ольшанский вовсе не открещивается от обвинения в расстреле.

Ну и нравы у вас тут, ребятки…

– И не смотри ты на него жалобно! – уже на излете вспышки злости выкрикнул Ольшанский. – Делать ему больше нечего, как…

Он осекся, помолчал секунду… и вдруг понимающе протянул – еще больше успокоившийся и даже более-менее искренне ухмыляющийся:

– А-а… вот оно что! Как говорилось в каком-то фильме аккурат по этому же поводу: теперь мы с вами вроде как родственники, месье… Ну, пусть так, ревновать уж точно не стану. Все это где-то даже символично.

В его голосе уже не было угрозы. И лжи тоже не было, насколько Сварог мог верить собственному индикатору вранья. Словно Ольшанский что-то решил для себя и теперь круто сменил тактику.

Сварог же оставался в полном недоумении. Все происходящее напоминало ему плохонький любительский спектакль – где все вроде правильно и логично, но веры доморощенным актерам нет ни на грош.

– И в дом ко мне ты никого не посылал, да? – нашла новый аргумент Лана, быстренько возвращаясь к гремучести.

Ольшанский бросил мимолетный взгляд в окно, где за тонированным стеклом терпеливо маячил блондинистый Ключник, и твердо сказал:

– Нет. Я никого к тебе в дом не посылал. Оправдываться я не собираюсь. Если хочешь… если вы оба хотите знать правду…

Он нажал какую-то кнопку на ручке двери (стекло со стороны Сварога чуть опустилось. Сварог, опять же машинально, напрягся) и сказал, в сторону окна даже не глядя:

– Ключник, загляни-ка.

Тут же с чмокающим звуком распахнулась дверца. Сварог, поразмыслив, немного подвинулся – и означенный Ключник послушно занял место рядом с ним. Ключник, буквально пышущий угрозой. Но пока не опасный. Как заряженный револьвер со взведенным курком, но – лежащий на столе вне пределов досягаемости.

– Расскажи-ка нам, – спокойно приказал ему Ольшанский, – что совсем недавно произошло в доме Светланы Артемьевой. Правду рассказывай.